случай в театре

22222

Сторговавшись за восемьсот, Илья Куперсон, продал наконец-то последнюю пару сапог именитого китайского дизайнера Джузеппе Пиздопедрини, и подогретый палёной Можайской водкой покинул "Лужу" с барсеткой, до отказа забитой наличностью. В тот год мороз стоял на улицах Москвы нешуточный, и Илье захотелось согреться, не столько физически, сколько духовно. На метро он добрался до центра, и вышел к Большому театру, привычно обложенному лесами. Под обшарпанными сводами колонн памятника архитектуры он купил два билета на «Фауста» у одного из промышлявших там пидарасов. Брезгливо потянув билеты из рук деятеля от искусства, Куперсон подумал: "Неплохо бы руки помыть, неизвестно за чей хуй я только что держался".

До спектакля времени было еще достаточно, и Илья отправился на Тверскую, поискать фею, желающую духовно поправится за компанию. Несмотря на мороз, контингент был достаточно велик, и Илье не составило большого труда найти подходящую кандидатуру.
Заминка вышла, лишь при обсуждении условий и суммы сделки.

- На «Фауста» пойдешь со мной? - Спросил он маленькую толстушку в короткой юбке и в сапогах на платформе.
- Эт че?.. в жопу штоль? - Спросила фейка, с подозрением прищурив накрашенные глаза, – ну, можно, вообще… только эта... у тебя большой?
- Ты, дура, не поняла ни хера. На спектакль пойдешь? - Начал терять терпение Илья.
- А-а... поняла. Ты извращенец? Слышала про такую фигню, но не пробовала ни разу. Если объяснишь, что надо делать, пойду я на твоего Фауса.
- Дура степная. В театр пойдешь? - Уже уставшим голосом протянул Илья.
- Сто пятьдесят. - Испуганно сказала девушка и глянув на Илью, добавила: - Тильки в жопу дам, ежели у тебя не шибко большой.
У Куперсона возникло сильное желание повалить девушку в снег, и долго бить её ногой по бездуховной голове. Но обижать животных и женщин Куперсон считал недостойным, поэтому только вздохнул в ответ, и после паузы сказал:
- Сто. И без жопы твоей, сраной.
Фейка попыталась возразить насчет чистоты своего ануса, но клиент уже тащил ее за руку мимо снующих прохожих в сторону Большого.

На входе билетерша, брезгливо взглянула на вошедшую парочку, и предложила купить программку.
Театр произвел на фею неизгладимое впечатление.
- Че рот раскрыла, куртку снимай. Видать, в Урюпинске твоем театра нет? - Спросил Илья.
- Я из Очакова. Нет у нас театра, ну и чо? Дворец культуры, зато. - Обиделась фея.

С мороза Илье нестерпимо захотелось по малой нужде, и снабдив фейку программкой и бутербродом с семгой, он направился к туалету. Стоя над писсуаром, Куперсон услышал, как за спиной хлопнула дверь, и засеменили шаги.
- В сортире по двойному тарифу. - Услышал он голос своей новой знакомой.
- Ты охренела что ли? Вали отсюда! – Заорал Илья, и дернувшись от неожиданности, обоссал стену туалета.
Фейка обиженно фыркнула, и хлопнула дверью.

***

Пробравшись на указанные в билетах места в партере зала, Фея и Илья устроились в уютных креслах. Сидящие справа и слева дамы, поморщились и их лица стали похожи на сушеную курагу. Запах исходивший от простоявшего весь день на рынке Ильи смешивался с резкой вонью парфюма его спутницы.

Свет погас, в зале дежурно покашляли, пропиликала увертюра... и пошло, поехало. Через десять минут Илья услышал шепот феи:
- Время идет. Договаривались на час. Могу отсосать прямо здесь.
- Помолчи, дура. Послушай, какая музыка, голос. - Сказал Илья.
- Хуйня, какая то. Мне «Комбинация» нравится. Про колбаску. Или про бухгалтера.
- Слыш, жопа очаковская, можешь не мешать тогда хотя-бы. - Сказал Куперсон.
- Молодые люди, можно на полтона ниже. – Ожила, сидящая справа мымра.
- Хорошо, хорошо, молчу. – Нарочито громко сказала фея. Тут уже зацыкали со всех сторон. Девушка обиженно надула губки, и как бы невзначай положила руку на ногу Ильи. Он поморщился, но руку не оттолкнул. Еще минут пять, десять все шло нормально, пока фея не допустила вольность и не схватила Илью за член.
- Ты че, сучка, ебанулась? - от неожиданности громко сказал Илья.
- Ребята, если вы не прекратите, я позову администрацию. – Взвизгнула мымра слева.
- Да успокойся ты, коза драная! - Звонкий голос феи пронизал напряженную атмосферу зала и прокатился по рядам: - Сидим себе, никому не мешаем. Фауса слушаем!
- Прекратите безобразничать. - Зашипели по змеиному уже сзади.

Следующим действиям феи Илья уже не мешал, дабы не вызывать агрессии к своей персоне и хотя-бы дослушать оперу до конца первого акта. Браслет на руке девушки позвякивал, но так как на сцене в этот момент происходили какие то разборки, то громкая музыка заглушала эти посторонние звуки. Фея опустила голову между ног Куперсона, и в тот самый момент, когда на сцене все более-менее успокоилось, сидящие рядом услышали размеренный перезвон браслета, и тяжелое и довольное сопение Ильи. Затем Куперсон застонал, и громко произнёс:
- Пропал вечер, твари блять!

Воздух вокруг стал невыносимо тяжелым и наполнился тихим повизгиванием и злобным шипением театральных мымр. Илья закрыл глаза и плотно стиснул зубы. Он тихо скулил и не слышал, ни звуков музыки, ни недовольного шепота вокруг, ни шагов подошедшей к нему, похожей на давно не доеную козу, администраторши. И в тот момент, когда чопорная женщина пыталась, дотянутся до его плеча, Илья кончил, и заорал. Администраторша, от неожиданности вздрогнула, и вступила высоким фальцетом. Крики удовлетворённого тигра, и не доеной козы слились воедино, сотрясли стены Большого театра, отразились от них, и прокатившись по залу, достигли освещенной сцены. Доктор Фауст обернулся на крик торговца сапогами, и администраторши, всмотрелся в зал, и почесав лоб, взглянул на будку суфлёра. Затем спохватился и завершил сделку по продаже своей души.

***

- Одного не пойму, на хера ты ее в театр-то повел? - Допытывался молодой лейтенант.
- Я хотел, как лучше. - Хмуро выговорил Илья.
- А зачем хер ей в рот засунул, да еще в зале? Так лучше?
- Хотел, чтобы она про Москву хоть что-то хорошее узнала… вообще, чтобы по-человечески,… а то как-то бездуховно у нас всё. - Ответил Куперсон.
- Узнает, не переживай... сегодня и узнает. - Весело ответил лейтенант.