- Будьте добры, вот такие босоножки сорок первого размера.
Продавщица смотрит на меня, кивает и уходит. Мое сердце начинает биться в два раза быстрее. Я даже не понимаю: уйти мне или остаться. Продавщица – это Валя.
Мы дружили четырнадцать лет назад. Гуляли вместе, носили вещи друг друга и прятались, чтобы покурить. Потом Валя вышла замуж. Через пару лет я случайно встретила ее на улице, всю в черном, исхудавшую до костей. С жидким хвостиком вместо пышных каштановых волос. Мы пошли пить чай ко мне домой.
- Вот пойду к следователю просить. Может, дадут мне с мужем свидание.
- А за что он сидит?
- Да-а… Он не виноват. Ему подкинули.
- Слушай, ты…
- Нет, я только курю. Слезла.
Она врала. Когда она ушла, у меня пропали плеер и деньги из кошелька. Через полтора года Валю посадили. К тому времени она была законченной наркоманкой, проституткой: подсыпала клиентам клофелин и грабила. Один из них проснулся, она его убила.

Приносит босоножки сорок первого размера.
- Спасибо.
Меряю. Симпатичные.
- Ну? Как?
Спрашивает Валя вежливо, но и неформально. Она меня тоже узнала.
- Знаете… симпатичные, но все-таки с каблучком. А мне нужно без каблучка. Чтобы гулять. Так легко-легко. Так что не возьму. Спасибо.

Она хотела со мной поболтать и улыбалась мило, открыто, обаятельно. Я по глазам вижу - это снова та девочка, с которой, больше чем с другими, я любила говорить обо всем на свете. Те же серые прозрачные глаза и волнистые каштановые волосы до плеч. Теперь уже не такие густые... и на правой руке скорпион, а на левом предплечьи что-то еще. Зачем нам разговаривать сейчас? Я не смогу не намекать, что она, после тюрьмы... Мне, вообще, не нужны сложности: всё это прошлое, воспоминания. Выхожу на улицу, иду куда-нибудь подальше от этого магазина.

Что-то не отпускает. Вспоминаю, несколько лет назад: плеер, денег было немного, плеер-плеер-плеер.
- Что ты ходишь с этой дрянью в ушах? – говорила бабушка, - Под машину же попадешь!
Он был старый, громоздкий. Кассеты жевал. Однажды машина пнула меня в бок – я ее не слышала. Было жаль не плеера.
Чувства собственной уникальности, невозможности сравнивать личности – вот чего мне не хватало. Всегда проще думать, что ты хоть в чем-то да лучше других. Значит кто-то хоть в чем-то да хуже тебя. Я обиделась не за плеер, а на то, что меня, такую умную, обокрали. Обвели вокруг пальца! Объегорили!
Шла теперь, смотрела на витрины, выпрямляла спину и натягивала улыбку. А совесть царапала острой иголкой на мозгах: «ты не можешь сказать, что ты лучше нее».

Чтобы избежать возможных недопониманий, скажу сразу – я проститутка. И как же меня бесят девочки, дохнущие от скуки в офисах или бегающие по улицам в попытках загнать хоть кому-нибудь дешевую косметику. Они жалуются на свою нелегкую жизнь и побуждают меня постоянным нытьем рассказать, ЧТО значит на самом деле нелегкая жизнь.
________

--Я сейчас кончу тебе прямо в лицо!
Клиент сидит на мне верхом, направляя на меня свой хуй.
--Я сейчас кончу тебе прямо в лицо!
Дергает член и не смотрит мне в глаза.
--Я сейчас кончу тебе прямо в лицо!
И так полчаса. Пытаюсь ему помочь. Играю языком на его головке, сосу свои соски, засовываю пальцы во влагалище и сладострастно облизываю.
--Я сейчас кончу тебе прямо в лицо!
Бля, задолбалась уже под ним извиваться. Давай уж, выпускай струю.
--Извини, сегодня, наверное, не получится.
Ага, сейчас скончаюсь от разочарования.

Молодой, красивый, явно хорошо обеспеченный. Ну вот нафига ему проститутка?
Тянется губами к моим соскам.
--Расскажи мне про свою сексуальную фантазию.
--Иду по улице. Подъезжает машина. В ней четверо мужчин. Меня хватают и запихивают в салон. Едем за город. Лес. Восемь рук разрывают на мне одежду, щиплют за грудь, бьют по жопе, засовывают пальцы в пизду… Потом выкидывают голую из машины и дрочат из открытых окон автомобиля.
Глаза его стекленеют. Одной рукой крутит мой сосок, второй надрачивает свой член. Слизываю с головки появившуюся первую капельку смазки.
--А собака, у них ведь была еще собака?
Тьфу ты, извращенец.

Дедушка. Лет шестьдесят.
--У меня не было секса полгода.
Сосу. Только вставляет хуй, он падает.
-- Попробуем в попу?
Уже лучше, но все равно мягковат. Засовываю свою руку глубоко во влагалище.
Сквозь тонкую преграду щекочу пальцами головку его члена.
Фистинг решает. Кончил.
--Какая же ты умница, сладенькая моя.
Без тебя знаю.

Семейная пара. Жена сразу ставит условие.
--К мужу не прикасаешься. Удовлетворяешь только меня. Он просто смотрит.
Целую ее шею под волосами. Провожу языком вдоль позвоночника. Красивые ягодицы, маленькие, твердые, загорелые. Переворачиваю ее, приподнимаю грудь и прихватываю губами сосок. Дрожит. Спускаюсь ниже.
Краем глаза замечаю, как муж вытащил хуй. Любопытненько, что дальше? Не выдержал. Пристроился сзади.
Впрочем, ничего другого я и не ждала.

Дома. Нет ничего теплее и уютнее домашнего очага. Так говорят.
--Пришла, шалава? Сколько сегодня хуев тебя ебали, лошадь?
Как же ты мне надоел. Я хочу есть, я хочу спать, я устала. Не надо, не лезь ко мне.
--Блядина ахуевшая. Я с кем разговариваю? Сука, повернись ко мне!
Нет, это невыносимо. Разворачиваюсь к нему лицом. Господи, что за рожа. Опухшая, глаза белые, изо рта слюна брызжет. Нащупываю на столе нож.
--Где бабки, тварь? Давай сюда, проститутка гребаная. Заебался уже ждать, пока ты придешь. Натрахаться никак не могла, сучка?
Все. Странно, как легко нож вошел в слой жира на его животе. И крови не так много, как показывают в кино. Странно….
Ты сам виноват. Я просила: не лезь ко мне. Прости меня, папа.