Он долго готовился к "переходу". Два дня ничего не ел, а только пил жидкость. Пиво.
Шесть крупных зеленых камней манили мерцанием под звездным небом Колумбии, украдкой и по ночам он доставал камушки и перебирал их, как марки Рубенса в детстве: с фонариком и под одеялом.

На третий день, он выпил четыре литра суспензии сульфата бария (от чего его чуть не стошнило), но допустил маленькую ошибку - он приготовил суспензию не на воде, а на пиве. Эта ошибка превратила последующие сутки в кашмар.

Бодренький и веселый он проглотил 6 камушков, чередуя каждый из них с поллитром суспензии, закинул в рот пару листиков коки и поскакал в аэропорт Картахены.

Проблемы начались тут же. Во-первых ему жутко захотелось в сортир. А этого было ну никак нельзя допустить, по крайней мере до выхода из зеленого коридору в своей стране. А во-вторых - кокс начал проявлять свое действие, и ему захотелось поговорить. Толкнуть речь, развить мысль и вообще - он чувствовал себя Лениным на броневике, с той лишь разницей, что Ленин не был угашеный коксом в хлам (дабы не выдать нервозность) и не хотел в сортир (дабы избавиться от бариевой смеси).

Сжимая очко он уверенно подошел к "рамке".

- кокаина? армас? Спросил таможеник.
- ноу ноу синьор, руссо туристо! Че Гевара! Зачем то ляпнул он.

Первый барьер был преодален успешно.
Но в сортир хотелось очень сильно. И он побежал. Закрывшись в кабинке он уставился на очко. Оно казалось ему бездной. Глубоким колодцем, из которого не представлялось возможным вообще что либо вытащить. Грязно выругавшись матом, он подтянул к себе рядом стоящее ведро воды и "сделал это". Водя, за каким то хуем имеющимся тут ёршиком, в ведре полным белесой массы, он пытался на ощупь определить "нет ли там камня". Не получалось. Тогда он начал потихоньку выливать ведро в очко, дабы убедиться на 101% в том, что камень "не вышел".

Камень не вышел.

Окрыленный "успехом", он закинул оставшиеся листики в рот и принялся методично жевать. Выйдя в солнечную и влажную жарищу он в последний раз посмотрел на эту удивительную страну и двинулся в бар. В баре взял три бутылочки холодного пива "Клаб Колумбия" и принялся ожидать оглашения посадки на какую-то хреновину, гордо именуемую самолетом.

В самолете опять захотелось в сортир. И опять по большому.

- нет, так нельзя, иначе все просру: в прямом и переносном смысле слова. надо терпеть.

И он начал терпеть. Терпел он очень долго, обливаясь потом, градом пота, почти 20 часов перелета он терпел. Его терзала только одна мысль: как только он доберется до дому, там его будет ждать раскошный сортир, сияющая белизной история сантехнического дела, шелковые рулоны туалетной бумаги высшего качества и дуршлаг. Дуршлаг он прикупил еще до отлета: красивый, с мелким ситечком, полированный медью дуршлаг.

Но впереди было еще два "барьера". Слово "барьер" он начал ассоциировать с "барием", а "барий" ему не нравился уже точно также, как и "барьер".

Москва встретила ужасной холодрыгой. От чего его бросило в жар. Организм, изрядно накачаный кокой и пивом, а также барием, хотел блевать и в сортир, за километр был виден его ярко-алый лик, пыжащийся от нетерпения. И он не выдержал. Он побежал назад в самолет, с воплями "пустите ссуки в сортир, не могу больше!".

Пристроившись аки горный орел на очко, он со страшным звуком, напоминающим работу установки ГРАД, выдал первую порцию "бариевой смеси". Проклиная все на свете, он изогнулся каралькой и смотрел - не блеснет ли чего зеленого в "выдаваемом" на свет Божий.

"Свет Божий" внезапно погас. Блядь. Тупо перегорела лампа.

Такого развития событий он допустить не мог. Запереться в самолете и потребовать политического убежища было равносильно расстрелу, но иного выхода не было. Или был?
Найдя зажигалку, он уставился в белесую массу и ... обнаружил первый камень.

- ипать! Только и смог выдавить он.

Промыв камень под краном, он думал: глотать или нет?
Внезапный стук бортпроводника подтолкнул к решению: глотать. Было не приятно, но ... сэ ля ви.

- Уф...ну и гадость же колумбийская жратва. Выдал он, утирая пот со лба.
- Конечно конечно. С ухмылочкой сказал бортпроводник. "Вас уже ждут", - ядовито добавил он.

Идя в сопровождение двух имбецилов к таможеному посту, он понимал: пиздец. Кажется полный пиздец. Ноги начали подтрясываться от страха, ему уже мерещилась банановая тюрячка, волосатый монстр по имени Отто и пять латинос с битами.

- Ага! Из Колумбии, значится?! Ехидно выдал таможеник.
- Угу. Хреново мне братец. Ой как хреново.
- Понятненько. Запрещеное что есть?
- Свое надо иметь! Зачем то ляпнул он.
- Умный значит, да? А ну - на рентген!
- Да пожалуйста.

Как и планировалось, рентген нихуя не показал. Дааа - не зря он полировал жопу в мед.академии. Не зря.

Счастливый внутри, и бледный с наружи, он стоял и пытался улыбаться.

- Браток, тебе чего, внатуре плохо? Спросил таможеник.
- Говорю-ж, хреново. Сожрал чего то там, у них. Всю дорогу с сортира не слазил.
- Ааа...ну давай в мед.пункт.

Через 9 часов он был дома. Уставший, с трясущимися руками он добрался до сортира, взял дуршлаг и высрал, и выблевал 320 тыс. долл.

Ответ

Неужели сия завораживающая и "грязная" история написана, основываясь на личном опыте?

Ответ

Весьма интересно. Мне лично понравилось!:-)

Ответ